Критика Сера. Внебрачный ребенок. Страница 2
1 - 2 - 3
|
Сера не смог устоять перед Мадлен Кноблох — пышной красавицей Портрет Мадлен «Пудрящаяся женщина», 1889—1890 гг.
|
Потом они вместе готовились к своей первой выставке в Салоне. Ради друзей он тогда отказался от задуманных сюжетов. Аман-Жан с Лораном получили награды. А ему жюри посоветовало в следующий раз подбирать сюжеты поярче! Самое обидное, что оба его приятеля после этого задрали носы и долго ходили, не замечая неудачника Сера...
Покинув их мастерскую, он примкнул к Ассоциации отклоненных художников-бунтарей. Новые товарищи Жоржа проводили собрания в кафе «Монтескье», много пили и спорили, стараясь перекричать друг друга. Жорж сидел, слушал и, как всегда, молчал, попыхивая трубкой. Выставка «бунтарей» проходила в... пустых бараках, которые предоставило живописцам Министерство изящных искусств. Там Сера показал свою первую большую картину — «Купание в Аньере». На открытие выставки пришли известный критик Поль Алексис и лидер импрессионистов Клод Моне. Казалось, они должны были разглядеть и одобрить живописную новацию. Но где там! Моне назвал выставку «причудливым карнавалом мазил», Алексис же в газете «Кри дю пепль» написал, что купальщицы «совершенно ненатуральны».
Помнится, Сера, прочитав рецензию, оторопел: какие купальщицы?! На его полотне одни мужчины! Дело прояснил сухощавый старичок-художник, которого все звали папаша Руссо, или просто Таможенник.
— Не печальтесь, юноша! Алексис слеп как крот, но старается это скрывать, что, правда, не всегда ему удается...
Насколько мелок и узок творческий мир! — подумал Сера. Как говорит насмешник Эдгар Дега, "чтобы не наплевали на ваш талант, надо встать в стаю». Но Жорж Сера не зубаст и не хочет в стаю...
Вот и Мадлен вечно пилит: надо завести влиятельных друзей, приглашать их в гости. Но так жалко тратить драгоценное время на пустые разговоры!
|
После того как Сера создал новый метод живописной техники — пуантилизм, у него появились ученики и последователи, в числе которых оказался даже Камиль Писсарро (на фото)
|
В одном Мадлен права: необходимо позаботиться о будущем ребенка. Сера обдумывал этот вопрос столь же тщательно, как любую из своих картин. Сотни раз он уговаривал себя, что обязан жениться на Мадлен Кноблох, но так и не убедил...
Во время этих молчаливых споров с самим собой в мозгу Сера постоянно прокручивались обрывки разговоров с коллегами по цеху. Вот седовласый мэтр Камиль Писсарро, единственный из художников старого поколения, признававший пуантилизм, вечно жалуется на нехватку денег: «Отсылаю жене все, что зарабатываю. Но в каждом ее письме читаю одно и то же: нечем расплатиться с булочником, мясником, прачкой. Я хожу по десять лет в одном костюме, боюсь лишний раз взять билет на омнибус. Но денег не хватает!» Писсарро вторит Поль Синьяк, верный друг и ученик Сера: «Проснуться женатым — вес равно что проснуться в камере: вокруг вечно толкутся люди, но ты по-прежнему одинок!» Как-то Сера услышал, что теша художника Альфреда Сислея колотит его зонтиком, и представил, как мамаша его Мадлен, торгующая можжевеловой водкой, приезжает из Мозеля в Париж и заявляет, что будет жить с ними...
Нет, он не готов на такие подвиги! В конце концов, проблему можно решить иначе. И вот Сера сидит в приемной мэтра Роша, нотариуса, практикующего в районе площади Пигаль.
— Хочу чтобы в случае моей смерти все, чем л владею, унаследовал мой будущий ребенок.
Мэтр Роша удивленно вскинул кустистые брови:
— Мсье, наследство невозможно оставить несуществующему субъекту! На данный момент придется завещать все матери ребенка.
— Боюсь, она все спустит на пудру и туалеты, — грустно улыбнулся Сера. — А если я оставлю вас душеприказчиком и опекуном ребенка?
|
На выставке «бунтарей» Сера показал свою первую большую картину — «Купание в Аньере»
|
— Это, конечно, возможно... — кивнул нотариус. — Но мне бы этого не хотелось. Боюсь, ваша супруга затаскает меня по судам!
— Не сможет: мы не женаты...
Мэтр Роша чешет нос и, подумав, соглашается. Вечером Сера объявил Мадлен о визите к нотариусу. Он ожидал бурного скандала, но женщина приняла известие спокойно: в конце концов, многие мужчины вообще не признают ребенка, рожденного вне брака...
На радостях они даже открыли примирительную бутылочку. Сера умиротворен: не часто ему выпадает столь благостный вечер... Тишину, однако, скоро нарушил визит Поля Синьяка. Обычно тщательно одетый, он влетел в распахнутом плаще и цилиндре набекрень.
— Вот! — Синьяк кидает на стол газету. — Посмотри, что пишут эти отступники! Дега называет пуантилизм мозаикой сумасшедшей обезьяны. А старик Писсарро? Говорит, что все наши искания — неразумная глупость. Что он рассмотрел в Лувре полотна старых мастеров и не нашел ни одного состоящего из точек. Будто не знает, что пуантилизм — новое течение!
Глядя на бушующего Синьяка, Сера думал: неужели в жизни не осталось места верности?.. Когда от Дега все отвернулись, а критики писали, что его балерины — лишь упитанные ляжки и грязные шиньоны, разве не пришел он к Сера и Синьяку за поддержкой? Тогда их метод казался ему перспективным. А Писсарро? Его величали «импрессионистом-огородником, специалистом по капусте». В поисках новых идей он тоже пришел к пуантилизму Что ж, как пришел, так и ушел... Но зачем же поливать грязью старых друзей?
|
Поль Синьяк, верный друг и ученик Сера, говорил: «Проснуться женатым — все равно что проснуться в камере: вокруг вечно толкутся люди, но ты по-прежнему одинок»
|
Однако самое неприятное ждало впереди — на шестой выставке Общества независимых художников, открывшейся 20 марта 1890 года. За месяц до этого Мадлен родила мальчика, которого назвали Пьер Жорж. Художнику казалось, что жизнь налаживается, он выставил восемь новых полотен: портрет Мадлен под названием «Пудрящаяся женщина», два пейзажа Гранд-Жатт, любимого места отдыха парижан, четыре марины из Пор-ан-Бессена и, конечно, «Канкан».
Критики встретили картины Сера в штыки. Пейзажи заклеймили «антиживописной мешаниной», а злосчастный «Канкан» — «детским изображением хореографических забав, просто уморительной мазней». Ко всему прочему сам метод пуантилизма почему-то стали приписывать «мэтру Писсарро», причем тот совсем не возражал.
Сера стоял возле портрета Мадлен, когда в зале появился Поль Гоген. Окинув беглым взглядом холсты Жоржа, он презрительно хмыкнул:
— Надо же, в каком окружении мои полотна! Хотя, кто знает, может, будущее за этими картонками!.. — И театрально ткнул в работы Сера и таможенника Руссо.
Жорж в ярости сжал кулаки. Но папаша Руссо, лукаво улыбнувшись, одернул его за рукав:
— Пусть себе выступает. Нас рассудит время. Надо только работать...
И Сера взялся за новое большое полотно — «Цирк». На переднем плане — рыжий клоун и юная наездница, стоящая на одной ножке на спине белой несущейся лошади. У края манежа кувыркается акробат в желтом трико. Им рукоплещут восторженные зрители. В этой картине художник решил использовать только три краски: желтую, красную и синюю. Все остальные оттенки он собирался получить из правильно подобранных точек этих цветов.
Работая над этой картиной, Жорж сильно изменился. Молчаливый и застенчивый, он вдруг стал общительным и речистым. По вечерам Сера теперь спешил в известный цирк Фернандо. Мадлен заволновалась: а вдруг ее бирюк увлекся циркачкой? Труппа Фернандо пользовалась большой популярностью в кругу художников. Ее артистов изображали Ренуар, Дега, Тулуз-Лотрек. Теперь вот и Сера рисует какую-то рыжеволосую наездницу. Говорят, когда эта бойкая девица работала в драматическом театре, за ней ухаживал известный банкир, даже купил ей домик под Парижем. А потом дуреха влюбилась в циркача, бросила банкира с домиком и поступила на манеж. Но пылкая любовь вроде длилась недолго, и теперь наездница вновь ищет покровителя. А ну как нацелилась на Сера?
1 - 2 - 3
 Карл Брюллов |  Камиль Писсарро (фото) |  Купание в Аньере (Жорж Сёра) |